МАРК ЛИЦИНИЙ КРАСС (115 – 53 год до н.э.)
Древнеримский полководец, государственный и политический деятель, консул, участник первого Триумвирата и богатейший человек своего времени.
Марк Лициний принадлежал к плебейскому роду, представители которого были в составе самой первой коллегии народных трибунов и достигли консульства уже в 364 году до н. э. Правда, в промежутке между 361 и 236 годами они ни разу не упоминаются в Капитолийских фастах. Начало следующего периода в истории рода связано с жившим предположительно во время Первой Пунической войны Публием Лицинием, старший из сыновей которого получил прозвище Crassus, ставшее когноменом его потомков.
Предположительно прадедом Марка Лициния был консул 171 года до н. э., племянник первого Красса-консула Публия Лициния Красса Дива, коллеги Сципиона Африканского в 205 году до н. э. Дед Марка Лициния, тоже Марк, был претором в 127 или 126 году и получил прозвище Агеласт (от греческого ἀγέλαστος — «угрюмый», «неулыбчивый») за свой неизменно мрачный вид. Сыном Марка-старшего и отцом Марка-младшего был Публий Лициний Красс, достигший высших должностей, — в 97 году он был консулом, а в 89 году — цензором. Матерью Марка Лициния была Венулея, принадлежавшая к муниципальной аристократии.
Мнения историков о материальном положении этой ветви Лициниев расходятся. Известно, что Марк Лициний получил в наследство 300 талантов — относительно небольшую сумму. Учитывая это и происхождение Венулеи, некоторые антиковеды предполагают, что Публий Лициний был человеком небогатым и из-за этого согласился на явный мезальянс. С другой стороны, есть мнение, что наследство могло просто уменьшиться за годы гражданской войны.
После смерти Суллы в 78 году до н. э. Красс активизировал свою борьбу за влияние с Помпеем. Последний завоевал огромную популярность успешными войнами, и Марк Лициний решил использовать свои богатства для достижения равного влияния. Некоторые историки приписывают Крассу «злобную ревность», зависть или даже ненависть по отношению к своему конкуренту, хотя Плутарх пишет, что «соперничество не увлекало… Красса на путь вражды или какого-нибудь недоброжелательства… к честолюбию не присоединялось ни враждебности, ни коварства».
В отличие от Помпея, Красс сумел быстро завоевать репутацию доброжелательного и отзывчивого человека, знающего все дела в Риме и всегда готового помочь решить различные проблемы. Благодаря целенаправленному погружению в гражданские дела и наличию больших финансовых ресурсов Красс вскоре преуспел и достиг примерно равного влияния с Помпеем. Он часто выступал публично и делал это весьма успешно, прежде всего, благодаря прикладываемым усилиям. Марк Лициний продолжал наращивать своё богатство, в том числе и с помощью не совсем честных махинаций со сгоравшими во время частых пожаров домами, которые он покупал за бесценок, сносил и строил на их месте новое жильё. Механизм накопления капиталов был необычным для римского нобиля: в то время, как большинство сенаторов инвестировало в землю сельскохозяйственного назначения, Красс активно участвовал в сделках с городской недвижимостью, торговал высококвалифицированными рабами, вкладывал деньги в шахты и участвовал в системе откупа налогов в провинциях.
Хотя Красс достаточно долго боролся за влияние в Риме с Помпеем, их противостояние никогда не выливалось в вооружённые столкновения, как это было с Суллой и Марием. Некоторые историки подвергают сомнению рассказы античных авторов об этом соперничестве, однако, большинство исследователей не отрицают соперничества двух политиков.
Марк Лициний активно давал деньги в долг. При этом ни один источник не называет его ростовщиком; отсюда в историографии делают вывод, что Красс давал в долг не ради наживы, а для того, чтобы получить власть над своими должниками. Банкротство означало для римского нобиля крах карьеры и всей жизни, а Марк Лициний взимал долги без поблажек.
Красс был популярен среди рядовых сенаторов, а в большинстве своём его сторонники в 70-е годы и позже принадлежали не к сенатскому сословию, а к всадничеству и аристократии из небольших городов Италии (муниципиев). Некоторые приверженцы Красса происходили из родов, которые лишь недавно получили римское гражданство. Как правило, они занимали незначительные политические и военные должности в системе римских магистратур, и только поддержка Марка Лициния могла содействовать их продвижению по карьерной лестнице и повышению статуса их семейств. В частности, именно такие люди сопровождали Красса в кампаниях 72—71 и 54—53 годов до н. э.
Особо известен Красс своей ролью в подавлении восстания рабов под предводительством Спартака. Уже в 73 году до н. э. вся Италия была охвачена восстанием рабов и гладиаторов. Командовавший повстанцами фракиец Спартак одержал ряд масштабных побед над войсками республики. После поражений обоих консулов 72 года — Луция Геллия Публиколы и Гнея Корнелия Лентула Клодиана — сенат отстранил этих магистратов от командования и вручил Крассу чрезвычайный империй: Марк Лициний получил полномочия проконсула и приоритет перед консулами. Точных датировок нет, но назначение должно было состояться до 1 ноября 72 года.
В дополнение к уже имевшимся войскам Марк Лициний набрал ещё шесть легионов. «За Крассом последовали многие представители знати, увлечённые его славой и чувством личной дружбы к нему»; в числе таких аристократов называют Катилину, Публия Корнелия Суллу, Публия Автрония Пета, Луция Варгунтея, Марка Муммия и других. В общей сложности армия Красса насчитывала до 60 тысяч воинов; существует мнение, что это были «последние ресурсы республики».
Марку Лицинию пришлось прибегнуть к жестоким мерам, чтобы установить в своей армии дисциплину. По данным некоторых источников, он сразу после принятия от консулов двух легионов, уже терпевших поражения и спасавшихся бегством с поля боя, провёл децимацию — казнил каждого десятого по жребию. Затем он преградил восставшим путь на юг на границе Пицена и нанёс поражение одному из отрядов (в бою погибло шесть тысяч воинов Спартака). Но вскоре посланные в обход врага два легиона во главе с Марком Муммием в нарушение приказа ввязались в бой и были разбиты; согласно Плутарху, децимация была проведена после этого. «Как бы там ни было, Красс оказался для своих солдат страшнее побеждавших их врагов».
Затем Марк Лициний преследовал Спартака до Бруттия, откуда рабы планировали переправиться в Сицилию (по версии Флора, это было целенаправленное вытеснение, и только вследствие этого у Спартака появилась идея такой переправы). Но покинуть Италию восставшим не удалось — возможно, в том числе из-за организации Крассом каких-то военно-морских сил. Пока Спартак стоял в Регии, римская армия вырыла ров через весь перешеек и заперла таким образом восставших на полуострове. Те уже скоро столкнулись с острой нехваткой продовольствия. В одну из зимних ночей, воспользовавшись непогодой, Спартак двинул треть своей армии на штурм укреплений: повстанцы смогли завалить часть рва ветками, землёй и трупами и прорваться на оперативный простор. Крассу пришлось бросить всю армию в погоню за Спартаком, направлявшимся к Брундизию.
Источники приписывают Марку Лицинию стремление как можно быстрее покончить с восстанием из-за скорого возвращения в Италию Помпея, которому могли достаться лавры победителя. По одним данным, сенат назначил Помпея вторым главнокомандующим по своей инициативе; по другим — Красс сам обратился к сенату с просьбой призвать ему на помощь Помпея из Испании и Варрона Лукулла из Фракии (время написания этого письма является предметом научной дискуссии). Теперь Марк Лициний «сожалел о своём шаге и спешил окончить войну до прибытия этих полководцев, так как предвидел, что весь успех будет приписан не ему, Крассу, а тому из них, который явится к нему на помощь». У Луканского озера он догнал часть сил восставших во главе с Гаем Канницием и Кастом (согласно Ливию, это была 35-тысячная армия) и разгромил её в «самом кровопролитном сражении за всю войну». Помимо всего прочего, римлянам удалось отбить пять легионных орлов.
Продолжая преследование восставших, передовой отряд Красса, которым командовали Квинт Аррий и Гней Скрофа, потерпел поражение у Петелийских гор; окрылённые этой победой, воины Спартака заставили своего командира прекратить отступление. Последняя битва этой войны произошла у реки Силар на границе Лукании и Кампании. Марк Лициний так торопился разбить повстанцев, что вступил в бой, не закончив возведение лагеря; в правильном бою на равнине его армия сразу начала теснить противника, и тогда Спартак возглавил попытку кавалерийского прорыва к ставке Красса, рассчитывая убить проконсула и таким образом переломить ход битвы. Но он потерпел неудачу и погиб в схватке. Сражение закончилось полной победой римлян. Остатки повстанцев разбрелись более или менее большими группами по всей Италии, после чего с ними долго ещё боролись разные военачальники. Шесть тысяч рабов были взяты в плен и по приказу Красса распяты вдоль Аппиевой дороги.
Вся война была завершена за шесть месяцев (до 1 апреля 71 года до н. э.). Подавление этого восстания стало самым значимым военным достижением Красса как полководца за всю его жизнь. Тем не менее Помпей, уничтожив около пяти тысяч повстанцев из числа тех, что уцелели при Силаре, написал сенату, «что Красс разбил гладиаторов в открытом бою, а он, Помпей, вырвал войну с корнем», и такое мнение могло быть достаточно распространённым в римском обществе. Заслуги Марка Лициния почтили овацией. Источники сообщают, что Красс приложил серьёзные усилия, чтобы ему разрешили надеть во время овации вместо миртового венка более почётный лавровый, и добился своего.
Согласно Плутарху, Красс был «сведущ в истории и не чужд философии». Однажды он сказал, что никто из его рода не жил дольше шестидесяти лет, и отсюда в историографии делают вывод, что Марк Лициний хорошо знал историю своей семьи.
Красс потратил много сил на освоение ораторского искусства. Цицерон утверждает, что у Марка Лициния не было соответствующего таланта, но он компенсировал это «прилежным трудом и благожелательным влиянием», благодаря чему добился больших успехов. «Латинский язык его был чист, слова не избитые, построение тщательное, однако никаких блёсток или прикрас; большое душевное напряжение — и никакого усилия в голосе: почти все произносилось им на один лад и в одной манере». Плутарх, напротив, говорит, что Красс был одним из лучших ораторов Рима «от природы».
Известны имена нескольких подзащитных Красса. Это Луций Лициний Мурена (63 год до н. э., обвинение в подкупе избирателей), Публий Сестий и Марк Целий Руф (56 год до н. э., обвинение в насилии), Луций Корнелий Бальб (56 год, обвинение в незаконном присвоении римского гражданства). Во всех этих процессах товарищем Красса по защите был Цицерон.
Лучше всего Красса охарактеризовал уже упоминавшийся здесь Плутарх: Блеск его многочисленных добродетелей омрачается лишь одним пороком — жаждой наживы… Красс любил показывать свою щедрость гостям. Дом его был открыт для всех, а своим друзьям он даже давал деньги взаймы без процентов, но вместе с тем по истечении срока требовал их от должников без снисхождения, так что бескорыстие его становилось тяжелее высоких процентов. На обедах его приглашенными были преимущественно люди из народа, и простота стола соединялась с опрятностью и радушием, более приятным, чем роскошь… Что касается умственных занятий, то он упражнялся главным образом в ораторском искусстве, стремясь завоевать известность у народа. Будучи от природы одним из первых среди римлян ораторов, Красс старанием и трудом достиг того, что превзошел даровитейших мастеров красноречия. Не было, говорят, такого мелкого и ничтожного дела, за которое он взялся бы не подготовясь… Этим-то всего больше он и нравился народу, прослыв человеком, заботящимся о других и готовым помочь. Нравились также его обходительность и доступность, проявлявшиеся в том, как он здоровался с приветствовавшими его. Не было в Риме такого безвестного и незначительного человека, которого он при встрече, отвечая на приветствие, не назвал бы по имени.
