«Обязательства по договору о Шпицбергене имеют для Норвегии преимущественную силу над антироссийскими документами Европейского союза»
По приглашению РИА Новости (http://pressmia.ru) 1 июля на вопросы журналистов в связи с недружественным заявлением норвежского министра иностранных дел ответил заведующий кафедрой международного права МГИМО, главный редактор «Московского журнала международного права» профессор Александр Вылегжанин.
Норвежский министр иностранных дел Анникен Хюитфельдт, как цитирует ТАСС, заявила: «Норвегия не считает, что, отказывая в допуске российских грузов на остров Шпицберген, нарушает Шпицбергенский договор, согласно которому Москва наряду с Осло имеет права на архипелаг».
Это, по мнению профессора МГИМО, очередное проявление состязательного толкования применимого международного права.
В качестве примера он напомнил, что острова, находящиеся недалеко от материковых побережий России и Норвегии, назывались по-разному в старину — Грумант, Груман, Грунланд…
Но в первом международном договоре об их статусе — Соглашении между Россией и Шведско-норвежской унией 1871–1872 гг. (в виде обменных дипломатических нот) — эти острова обозначены как «Шпицберген» («les iles du Spitzberg»). Это же название повторяет идействующий Договор о Шпицбергене 1920 г. Договором предусмотрен суверенитет Норвегии над архипелагом Шпицберген, но лишь «на условиях, определенных» Договором (ст. 1).
В том числе — об одинаковом свободном доступе «для любой цели и задачи в воды, фьорды и порты» Шпицбергена. То есть российские лица — юридические, физические — вправе свободно осуществлять всякую экономическую деятельность на Шпицбергене на условиях, одинаковых с норвежцами. Причем, как сказано в Договоре 1920 г., «без каких-либо препятствий, при условии соблюдения местных законов» (ст. 3).
Чтобы постепенно уклоняться от этого договорного обязательства о равных правах россиян и норвежцев на деятельность на архипелаге, Норвегия давно в своей правовой политике пытается создать «параллельный» национально-законодательный режим деятельности на островах, заменив в своем национальном законодательстве договорное название «Шпицберген» (в англ. аутентичном тексте Договора 1920 г. — Spitsbergen, во французском — le Spitzberg) на Svalbard.
Профессор МГИМО подчеркнул: статус островов Шпицберген и территориальных вод вокруг этих островов обозначен именно Договором 1920 г. Не соответствуют действительности утверждения о том, что Россия отказалась от прав по данному договору, заключив с Норвегией в 2010 г. новое международное соглашение — «о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане». По новому договору обозначена разграничительная линия между находящимися под суверенитетом и юрисдикцией двух соседних государств морскими районами. Действительно, по статье 2 Договора 2010 г. каждая Сторона «не осуществляет какие-либо суверенные права или юрисдикцию в морских пространствах за пределами этой линии». Но согласно статье 6, Договор 2010 г. «не наносит ущерба правам и обязательствам по другим международным договорам» с участием и РФ, и Норвегии (т.е. и правам России по Договору о Шпицбергене 1920 г.)
В том числе — правам на свободный доступ россиян «для любой цели и задачи в воды, фьорды и порты» Шпицбергена.
Отвечая на вопросы корреспондентов Норвежской вещательной корпорации и РИА Новости, российский правовед-международник отметил, что в данном случае Норвегия объективно заинтересована в выполнении своих обязательств по Договору 1920 г. Даже если есть конфликт с ее ранее выраженной «солидарностью» с антироссийскими решениями, принятыми в Европейском союзе, не имеющими никакого отношения к Арктике. Невыполнение обязательств Норвегией по Договору о Шпицбергене 1920 г. влечет ответственность по международному праву. Чего нет в случае невыполнения неких «бумажных творений» ЕС, членом которого Норвегия не является.
