Уже упоминалось выше, что Гаскойн связывал увеличение числа учёных с книгопечатанием. Когда книги стали доступными, противоречия в теориях начали бросаться в глаза. Старый метод выяснения истины — обращение к авторитету перестал работать, потому что число доступных авторитетов резко увеличилось. Потребовался новый способ, изобретение опытного познания отвечало социальной потребности.
Известно, что многие знания проникли в Европу от арабов. Почему наука не возникла у них? Одно из объяснений состоит в том, что арабский мир на раннем этапе отверг книгопечатание. Первый Коран был напечатан в Венеции. Но там сделали такое количество ошибок, что духовные авторитеты решили, что печатание книг дело греховное. В Китае книгопечатание возникло раньше, чем в Европе. Но из-за большого числа иероглифов китайцы использовали ксилографию, а не наборные шрифты. Это ограничивало число наименований доступных книг.
Теория Роберта Кинга Мертона (1910-2003). В период обучения в Гарварде Мертон работал над диссертацией «Наука, Технология и Общество в Англии XVII века» (опубликована в 1938 году). В этой работе Мертон искал ответ на вопрос: зачем люди занялись наукой? Поскольку занятия наукой не приносили экономических или политических дивидендов, исследователь связал возникновение науки с пуританизмом, направлением в английском протестантизме. Идея состоит в том, что пуритане, отвергнув авторитет церковной власти, тем самым повысили статус эмпирического исследования как надежного источника сведений о намерениях бога. Если мир сотворен богом, то изучение природы даёт ответ о намерениях творца. Добрый христианин должен выполнять волю господа, а значит интересоваться наукой. Мотивом научной деятельности оказались «идеальные» этические цели, а не желание материальных благ или власти. Протестантизм, по сравнению с традиционным католицизмом, предполагал поощрение таких личностных качеств как рациональность и методичность. Эти же качества требовались от ученого.
Концепция Мертона подверглась критике за узость эмпирической базы — Мертон опирался на английские документы — и игнорирование вклада в становление науки ученых католической Европы. Более тщательное рассмотрение показало, что в тех странах, где пуритане получали политическую власть — кальвинистская Женева, Шотландия XVII века, условия для научной деятельности оказывались неблагоприятными. Для науки наиболее подходящей оказывалась ситуация, когда пуританский клир не мог контролировать научную жизнь, но протестантизм пользовался большим влиянием в духовном отношении. В таких условиях ученые могли обосновывать свои убеждения, интерпретируя Библию.
Именно в таком духе модифицировал теорию Мертона Иосиф Бен-Дэвид (1920-1986)1. Такая концепция объясняла расцвет научной деятельности и в Женеве после Кальвина, и в Шотландии XVIII века, и в США в XIX веке. Проанализировав подъем и спад интереса к науке в Англии и во Франции, Бен-Дэвид пришел к выводу, что наука воспринималась как движение, ориентированное на социальные и политические реформы. Научные исследования выступали образцом объективности, прогресса и согласия. Конфликт науки с духовной властью привлек на ее сторону не только свободомыслящие элементы Европы, но также и светские власти, заинтересованные в ослаблении церкви. И только после революций в Англии и Франции энтузиазм пошел на спад. С падением энтузиазма общественное движение стало рутинизироваться и превращаться в социальный институт — автономную подсистему общества.
