Наука распадается на ряд направлений, которые тоже называются науками: естественные науки, гуманитарные науки, социальные науки и так далее. Тем не менее, большинство исследователей сходятся в том, что наука это единый социальный институт, а не множество.
Почему эти нормы и роли остаются едиными?
Основных точек зрения две: в основе лежит общая логика или в основе лежит общая этика. Если рассматривать логику как правила рассуждений, принятых в данном сообществе, то она сводится к этике.
В марксизме утверждается, что закон развития мира — диалектика, совпадает с законами правильного мышления. Марксизм есть истинная научная теория, поскольку он построен по тем же законам, что и мир вокруг нас.
Первая точка зрения склонна видеть науку как эволюционное образование. Из множества методов познания отбирались те, которые давали эффективные результаты, что определяется природой вещей. В результате сформировался научный метод. Вопрос, который тут можно задать: в чем причина одномоментного появления науки в Западной Европе в XVII веке? Почему природа вещей проявила себя только там и тогда?
Вторая точка зрения представлена теориями происхождения науки, которые мы рассмотрели выше. Сторонники этой точки зрения склоняются к генетическим объяснениям. Когда-то появилась социальная инновация — новый способ получения знаний и рассуждений. Метафорически выражаясь, у всех наук общий генетический код. Здесь тоже есть вопросы. Почему наука оказалась так эффективна? Что мешает изменить эти первоначальные правила?
Есть те, которые отрицают единство науки как социального института. Томас Кун (1922-1996) создал теорию научных революций, которая представляет историю науки как череду смен институциональных правил. Кун использовал термин «парадигма»1 для обозначения того, что меняется. Парадигму можно описать через представления о том, какими должны быть:
фундаментальные законы и основные теоретические положения;
инструменты и способы их применения в исследовании;
метафизические, т.е. не следующие из опыта, основания науки, например представления о том, зачем нужно заниматься наукой;
общие методологические рамки.
В теории парадигм заложено здравое зерно. Когда мы начинаем исследования, мы не знаем, как на самом деле устроены вещи, а только предполагаем. Наши действия определяются существующими представлениями, а не порядком вещей. Однако есть вещи, которые нельзя исследовать, исходя из общепринятых представлений. Рассмотрим, например, парадигму социологических опросов. Кто-то сделал опрос и узнал политические предпочтения. Другие поняли, что опрос это здорово, и узнали литературные предпочтения, научные предпочтения, спортивные предпочтения и т.д. Все социологи стали заниматься опросами. Но есть область, в которой они никогда ничего не узнают. То, что не осмыслено. Нужен отказ от представления, что социологи занимаются опросами. Это мужественный шаг. Чтобы подкрепить мотивацию и получить поддержку я заявляю: «респонденты всегда лгут». И привожу данные по ложным воспоминаниям, например. Я организую новые исследования. В результате я не просто не занимаюсь опросами, я занимаю антиопросную позицию. Раздуйте всё это до неприличных размеров и получите теорию научных революций Куна.
Описание, приведенное выше, показывает, что вся наука попадает под определение парадигмы. То, что сделали Галилей, Гильберт и их последователи, было научной революцией. Кун утверждал, что и дальше развитие науки идет путем создания новых парадигм и отказа от старых. Хотя теория Куна получила широкую известность, список этих революций для большинства научных дисциплин остается неизвестным. Т.е. множество наук не развиваются по схеме Куна. А то, что современники воспринимают как категорический отказ от накопленного знания, позднее оказывается небольшой теоретической коррекцией. Теория Куна может применяться для описания смены типов познания или сосуществования разных типов познания в истории человечества, но не описывает развитие никакой конкретной науки. Наука представляет собой единую парадигму в смысле Куна. Что не мешает существованию модных течений в науке.
Пол Фейерабенд (1924-1994) настаивал, что в науке продуктивно не соблюдение правил, а их нарушение. Его концепция «методологического анархизма» не позволяет вообще рассматривать науку как социальный институт. Правило Фейерабенда «никаких правил» правилом не является, поскольку содержит логическое противоречие. На нем нельзя основать социальные нормы. Дебаты — нормальное состояние науки. Ученые могут быть не согласны друг с другом почти во всем. Даже в правилах проведения дебатов, но это не значит, что правила не существуют.
Проблемы происхождения и единства науки трудно разрешимы, потому что у нас есть только один экземпляр изучаемого объекта. Нам бы хотелось повторить опыт, но нет лаборатории, где это можно сделать. Подождем открытия внеземных цивилизаций. А пока рассмотрим, что известно современной социологии науки (или наук?).
